Подоплёкой всякого большого искусства служит окрыляющий замысел и   упорное всепоглощающее стремление творца к его воплощению. Но лишь немногие из тех, кто так или иначе соприкасается с искусством вообще и живописью в частности, понимают, что эта одержимость и воодушевление прорастают вглубь эстетического  сознания, эволюция которого характеризует один из самых сложных аспектов человеческой психологии. Привычка подгонять любое произведение искусства под упрощённые мерки индивидуального темперамента или личного вкуса, оценивая его в категориях нравится/не нравится, безотносительно к присущим этому произведению эстетическим достоинствам, так прочно вошла в обычай у среднего зрителя, что любая попытка определить принципы формы и содержания, лежащие в основе вечных ценностей искусства, представляются ему актом неуместного педантизма. Однако, эти принципы существуют и должны быть усвоены, если мы хотим воспринимать и оценивать произведения искусства верно и обосновано. Иначе, все наши суждения останутся лишь спорадической производной хаоса наших настроений.

Любая попытка популяризовать искусство, сделать его более доступным, ведёт лишь к снижению художественных критериев. Искусству нельзя обучить - истинное его понимание не может развиться без глубокого постижения управляющих им законов эстетики. Те свойства живописи, по которым её принято оценивать, с точки зрения чистой эстетики, большей частью, бессмысленны. Они столь же мало касаются истинной значимости картины, как пунктуация в «Фаусте» или слова «Оды к радости» в Девятой симфонии. Неудивительно, что современное искусство, тяготеющее к избавлению от столь любимых публикой литературности, драматизма, символизма, сентиментальности, салонного изящества или фотографического реализма, зачастую становится объектом издёвок и насмешек толпы.

Попробуем разобраться в предназначении большого искусства и его психологии, и выделить то, что предопределяет подлинную ценность живописи. В дальнейшем мы постараемся выяснить здесь глубинные и поверхностные различия между «старинным» и «современным» искусством, подробнее остановившись  на превосходстве новых методов над старыми и raison d'etre^[1] современной методики. А также поговорим о некоторых ключевых фигурах, оказавших существенное влияние на эволюцию живописи последних двух столетий.

Все эти аспекты уходят корнями вглубь эстетической науки, и будучи исследованы и осмыслены зрителем,  могут ответить на многие вопросы, возникающие у вдумчивого наблюдателя, когда он стоит перед произведением визуального искусства, будь то Византийская мозаика, прихотливое  и колоритное творение Рубенса, монохромная аранжировка Пикассо или абсолютно бессмысленный красочный опус какого-нибудь английского академиста.

Разоблачая искусство от покровов мистического очарования и манящей неопределенности, мы вовсе не посягаем на его чудодейственную власть дарить наслаждение. Напротив, только избавляя живопись от мертвого груза литературы, реликтов археологии или лубочной иллюстративности, можно помочь ей развиваться свободно.  Живопись должна быть таким же чистым искусством, как музыка, – именно на это были и остаются направлены усилия всех великих художников.  Цвет, главное средство выражения в живописи, - это, как и звук, необузданная, неудержимая стихия, способная вызывать эстетические переживания той же силы, что и музыка.   Наслаждение, которое мы получаем от музыки, порождается не имитацией или подражанием звукам природы.  Его резонансы лежат в сфере умственной и  духовной. То же справедливо и для живописи, которой под силу генерировать подлинное чувство, глубокое эстетическое переживание, куда более насыщенное, чем удовольствие от созерцания подражаний и стилизаций. Современная живопись стремится к усилению эмоционального воздействия, и понимание логики и канонов эстетики помогает нам вымостить путь к восприятию этого воздействия и отклику на него. Именно с этой точки зрения мы и будем говорить о живописи, оценивая её под углом возможности или невозможности породить глубокое эстетическое переживание. Едва ли ни любое искусство способно перебирать сентиментальные струны нашей души. Но только великое искусство может подарить нам чистейшее духовное упоение.