Обзор и анализ методов, используемых в живописи маслом, со времён Хуберта и Яна Ван Эйков до наших дней

Многие десятилетия Яна Ван Эйка принято было считать первооткрывателем масляной живописи. Некоторые знатоки, однако, утверждали, что техника эта применялась задолго до эпохи, в которую жил великий фламандец. Но даже допуская, что они могли бы привести доказательства истинности своих утверждений, нам, тем не менее, не  должно заключить, будто Ван Эйк располагал какими-либо познаниями о предшествовавших его времени попытках такого рода, и оттого ему не может быть отказано в заслуге открытия, столь значительного для искусства.

Достаточно ясно, впрочем, одно: во времена Ван Эйка искусства и ремёсла развивались столь стремительно, что открытие живописи маслом было предначертано самим ходом истории. Некоторым образом, оно было неизбежно; удивления достойно лишь то, что изобретение сие не совершилось одновременно во всех странах, плодотворно взращивавших искусство живописи. Все художники той эпохи писали темперой или, как её зачастую именуют, «клеевой краской», а затем покрывали картины лаком, придававшим краскам прозрачность и яркость, защищая их, в то же время, от разрушающего воздействия атмосферы.

Перво-наперво, идея смешения красок столь очевидна, что излишне подсказывать её разуму художника; весьма вероятно, что те или иные живописцы уже пытались воспользоваться ею, столкнувшись в том, однако, со многими препонами; к тому же, новоявленную технику во многом сообразно подменяла более привычная им темпера. На поверку же, художники попросту не имели надобных познаний или сведений о материалах и техниках, с которыми их усилия могли бы увенчаться успехом.

Лаки, применявшиеся в ту эпоху, были слишком жирными и вязкими, а живописцы не умели изменить их консистенцию таким образом, чтобы они хорошо смешивались с красками, придавая последним пластичность темперы.  К тому же, нам известно великое многообразие взаимодействий масла с различными красками: некоторым из них - к примеру, массикоту, свинцовым белилам и умбре, масла сообщают свойство десикации, в то время как на другие, такие как кошениль или животный уголь, производят совершенно противоположное воздействие. В довершение всего, художники того времени не знали способов приготовления масел, позволяющих избежать такого рода затруднений, обеспечивая равномерное и быстрое высушивание всех красок одновременно.

Ван Эйк, по видимости, стал первым, кто сумел изыскать панацею от подобных изъянов, и ежели честь первооткрытия принадлежит здесь, возможно, и не ему,  нельзя не признать его заслуги в доведении процесса приготовления и использования красок до степени совершенства, по сю пору непревзойдённой, совершенства, к какому – о да! – мы едва ли приблизились даже ныне, невзирая на семимильные шаги, сделанные с той поры научным познанием. В сущности, полотна его по сей день более сохранны, нежели подавляющее большинство картин, написанных двумя столетиями позже.

Биографы, сообщающие нам некоторые соображения касательно Ван Эйка, высказывают мнение, что лишь необходимость принудила его к поискам новой техники живописи.  Эти изыскатели утверждают, будто лак, которым он покрывал свои картины, мог быть высушен только лишь солнечными лучами. Далее, они повествуют, что как-то раз деревянная доска, на которой была написана одна из картин, растрескалась под действием солнечного тепла, что и сподвигло художника на попытки овладеть иными техниками, кои охранили бы его от опасности в один миг утратить плоды долгой и многотрудной работы.

Не исключено, что истинность этой истории достаточно сомнительна, но бесспорно хотя бы то, что несовершенство природы живописи темперой могло послужить художнику достаточным обоснованием для проведения изысканий, кои ему приписываются.

Ван Эйк виртуозно владел искусством имитации. Отчего, стремление сделать работу менее трудоёмкой и кропотливой, умножив при этом возможности живописи, могло бы, очевидно, вызвать в нём побуждение обрести некое новое связующее вещество, посредством применения которого, краски при высыхании сохраняли бы прозрачность, яркость и блеск, коими обладают в момент нанесения на холст, и каковое средство, в то же время, позволяло бы им подсыхать постепенно, оставляя художнику довольно времени для совмещения полутонов и создания едва заметных переходов оттенков, подобных тем, что мы наблюдаем в природе, образующих на холсте рельеф или же эффект, именуемый светотенью.

Таким образом, можно прийти к выводу, что очевидная и лежащая на поверхности идея смешивать краски с лаком сама собой пришла в голову Ван Эйку. Но цель его изысканий не была бы вполне достигнута, буде краски его приготовлялись так же, как в наши дни, и будучи равно подвержены отвердению, нуждались бы в покрытии лаком, дабы выявить их чистоту и яркость.

Суждение моё, однако, основано не столько на вышеизложенных предположениях, но куда более - на тщательнейшем исследовании старинных картин, написанных маслом. Изыскания эти, предпринятые с целью выявить простейшие виды живописи, явственно показали мне, что на полотнах Ван Эйка, равно как  и тех живописцев, что последовали его методе, краски не только применялись вкупе с маслом, более или менее способствовавшем высыханию, но также смешивались с лаком, что и является истинной причиной той удивительной сохранности, каковую мы наблюдаем в стольких старинных полотнах, сохранивших яркость оттенков много лучше большинства из тех, что написаны в прошлом веке.

За подтверждением собственных предположений, зародившихся в ходе изучения старинных картин, я обратился к трудам самых разных исследователей теории и практики искусства живописи. Я сверялся с трактатами Леонардо да Винчи, Паоло Ломаццо, Вазари, Герарда де Лересса , а также двух наистарейших авторов, чьи труды нам известны, -  Ченнино Ченнини и Теофилуса. В своих изысканиях я предполагал докопаться до исчерпывающего разъяснения приготовления и применения красок, но надеждам моим не дано было оправдаться в полной мере. Впрочем, я всё же не был разочарован, и в дальнейшем представлю здесь читателю все свидетельства, которые сумел собрать на означенный предмет.

Поговаривали, что Юлий П, призвавший в Рим Леонардо, дабы привлечь того к росписи нескольких стен Ватикана, также не избежал искушения заглянуть в мастерскую великого художника в его отсутствие. Вместо того, однако, чтобы обнаружить там, как ожидалось, наброски и эскизы фресок, он увидел лишь странные химические приборы и принадлежности, служившие, по видимости, для приготовления лака. «Этот художник, - изрёк Юлий, - начинает работу там, где другие завершают её».

Этот пассаж английский художник Т. Шелдрейк цитирует в мемуарах, написанных с целью доказать преимущество использования лака в живописи, одним из свидетельств которого он полагает неизменную привычку Леонардо подмешивать лак в пользуемые им краски. Подтвердить ту или иную теорию было бы, однако, несколько затруднительно, основываясь только лишь на верификации столь расплывчатой. Ибо, химические приборы, которые, по разумению Папы, предназначались для изготовления лаков, могли также служить изготовлению связующих масляных красок или же ректификации очищенного скипидара – чем во время оно художникам приходилось заниматься самолично, ибо изготовление материалов, необходимых для практических занятий живописью, не составляло ещё, как в наши дни, доходную отрасль производства.